Воронья стража - Страница 75

– `Тебе `, – поправил Лис. – `Я им и за так не надобен `.

– `Не придирайся к словам `, – отмахнулся я. – `Подозреваю, что моя особа у них тоже отнюдь не на первом месте значится. Так, скамья запасных! А стало быть, ревностных католиков и иезуитов интересует в первую очередь безбожник Рейли. Причем именно как благоволением господним найденное чадо короля Испании. Хочется верить, что при встрече эскадронный капеллан наваррских пистольеров прольет свет на столь пристальное внимание воинства Иисуса ко вчерашнему пирату. Пока же неясно даже, против кого нацелена интрига. Кто в прицеле – Англия или Испания? `

– `А может, и еще кто… ` – вздохнул напарник, похоже, окончательно запутавшийся в коварных замыслах отцов иезуитов. – `Короче, смысл политинформации сводится к следующему: дело ясное, шо дело темное. В общем, Капитан, проницание в глубь злодейских козней – это твоя работа. А мы так – побелить, покрасить… Шо братве-то говорить? Сам ведь знаешь – безделье развращает армию! `

– `Ты имеешь в виду план королевского побега? `

– `А что, разве нам еще приказано построить в Англии развитой социализм? Конечно, об ем, болезном, речь! `

– `Значит, так `, – начал я, – `подземных ходов в Тауэре мы не знаем. Веревочная лестница, подпиленные решетки и прочие традиционные средства в данном случае тоже не годятся. Окна Елизаветы выходят во внутренний двор, так что, выбравшись из, условно говоря, темницы, она не слишком улучшит свое положение. Стало быть, нам остается самый тяжелый и самый рискованный способ – вывести Елизавету Тюдор, как у вас говорят, под шумок через ворота. Есть, правда, небольшая загвоздка: караул в покоях Дианы-Виргинии. Но тут я за сегодняшний день что-нибудь придумаю. В любом случае шумок внутри Тауэра беру на себя, а по ту сторону крепостных стен это уже твоя задача `.

Лис в ответ хмыкнул, отключил связь и отправился держать совет с шевалье де Батцем и своим недавним тюремщиком по поводу того, как лучше поставить с ног на голову весь полуторатысячный мегаполис. Причем не вообще, а в строго заданном направлении.

Здесь я мог не волноваться: Лис был великим мастером устройства всевозможных шоу и массового запудривания мозгов неподготовленной публике. Чего стоило только срежиссированное им братание армии Пугачева и Вашингтона у стен Питтсбурга или же лотерея памяти блаженного Дезодорана, проведенная с целью изъятия денег у населения одного из городов Священной Римской империи! Однако сейчас на все приготовления был день, от силы два. Идея Рейли использовать высокопоставленного пленника для переговоров с Францией поневоле заставляла торопиться. В отличие от иезуитов, срок от возникновения мысли до ее претворения в жизнь у лорда-протектора был весьма невелик.

Обдумав со всей возможной тщательностью сложившуюся обстановку, я повторно вызвал Рейнара и обрисовал ему “направления поиска”. Выслушав, что от него требуется, шевалье д'Орбиньяк протянул: “Да-а-а!” – затем рассказал анекдот, заканчивающийся фразой: “Таки теперь нехай это будут его проблемы!” – и отправился готовить акцию, которая должна была надолго запомниться жителям Лондона.

Пользуясь аристократическими привилегиями и репутацией капризного вельможи, я попытался вздремнуть еще часок-другой, но тщетно. Стоило мне лишь начать проникновение в сюжетные перипетии первого сна, как за дверью, отделявшей спальню от приемных покоев, раздалось звяканье шпор, тяжелая поступь и бряцанье шпаги. Не решаясь войти в опочивальню принца до его пробуждения, некто старательно выхаживал из конца в конец соседней комнаты, чеканя шаг и звеня амуницией, точно шаман, отгоняющий злых духов. Где уж тут выспаться в таких условиях!

Утешаясь мыслью, что с нынешнего утра Британская монархия передо мной в неоплатном долгу, я волевым усилием заставил себя открыть глаза и сесть. Минут пять, тупо глядя на колокольчик для вызова прислуги, я соображал, пытаясь вспомнить принцип его действия. Затем, к несказанной радости, найдя в себе, должно быть, завалявшиеся после бессонной ночи силы, дотянулся до антикварной вещицы и обреченно затряс ею: блям-блям-блям. За дверью только этого и ждали. Статный капрал-испанец, уроженец Пиренеев, в прошлом слуга в господском доме рода Гевара де ла Серна, сменивший на посту начальника моей стражи надежного, но туповатого голландца, влетел в покои, опережая расторопных лакеев.

– Хорошо ли почивалось, монсеньор? – склоняясь в поклоне, проворковал галантный страж, не то стремясь засвидетельствовать мне почтение, не то глумясь над пленником.

Я плотно сжал губы и промычал нечто невразумительное, игнорируя его вопрос. Но похоже, он и не дожидался ответа. Пока замершие в недоумении лакеи в задумчивости соображали, что им надлежит делать, если клиент, которого они должны одеть, со вчерашнего дня еще не раздевался, он, не разгибая склоненной в поклоне спины, продолжил любезно:

– Не мое дело вам советовать, монсеньор, но, может быть, вашему высочеству будет угодно посетить нынче обедню в здешней церкви Святого Иоанна?

От подобной беспардонности я даже окончательно проснулся.

– Да как ты смел такое мне предложить, негодяй! – с трудом подбирая слова, выдавил я. – Да еще здесь, в Англии! Ты что же, не ведаешь, скотина, что я гугенот?!

– Как же! – пропуская мимо ушей вельможное хамство, едва усмехнулся мой тюремщик. – Мне это прекрасно ведомо. Однако же ходит слух, что в свое время посещение католической церкви Святого Бенедикта в квартале Сорбонны весьма способствовало вашим деяниям.