Воронья стража - Страница 132

132

Желающих диковинным гостям здоровья и долгих лет жизни в Лондоне сыскалось ой как немало, а потому ближе к рассвету самое здоровое, что у них было, – это беспробудный сон. Как говорят в Московии – “хоть святых выноси!”.

Наутро в мою спальню ворвался Лис с глумливым выражением на лице, которое обычно не предвещало хороших новостей:

– Капитан! Шо было, шо было! Это ж просто прелесть!

– Сделай милость, выражайся конкретнее, – поморщился я.

– Как скажешь! – примирительно развел руками д’Орбиньяк. – Щас буду конкретно выражаться! “Счастливые молодожены” ни свет ни заря отправились в маленькое свадебное путешествие.

– Не понял, ты о чем? – нахмурился я.

– Проснись, прынц! Рейли утек!

– Куда? – Я вскочил с постели, точно ужаленный.

– В туманную даль. Перед рассветом “Дерзновение” подняло якорь и начало спускаться по течению Темзы. Не выдержал! Убег!

– Вряд ли, – покачал головой я. – Здесь другое, тебе, наверное, не понять. Это чисто английская черта. То, что мы называем честной игрой.

– Честная игра, говоришь? Ё-моё, то ж я сразу не догадался? Это получается, все, шо Рейлп из сокровищницы в Тауэре выгреб, – его честный выигрыш?

– Много выгреб? – качая головой, спросил я.

– Не-а, немного. Все! – успокоил меня Лис.

– Но вороны на месте?

– Шо с ними станется! Каркали они на все это с местной колокольни!

– Вот и славно. Тогда ничего еще не потеряно!

Глава 30

Выяснить границы возможного удается, лишь перейдя их.
Граф де Сен-Жермен

Ее величество королева Елизавета I, повелительница Англии, Уэльса и Ирландии, давала аудиенцию, спеша одарить наградами верных сторонников. Вне всякого сомнения, похмелье на чужом пиру было для нее испытанием весьма тяжелым, однако надо сказать, что его непреклонная в испытаниях Диана вынесла стойко. Делегация парламента, безусловно, хорошо осведомленная о произошедшем ранним утром в Тауэре, поспешила лично засвидетельствовать свою традиционную верность королеве, а заодно предложить ей кредиты в обмен на уступки. Небольшие, по мнению господ парламентариев, уступки, но фактически сводящие роль государыни к функциям модели для профиля на монетах. Впрочем, и он в эту пору был еще не в ходу.

Выслушав представителей палаты лордов, напоминавших королеве о тех временах, когда могущество монархов держалось на самовластии феодальных баронов, и посланцев палаты общин, утверждавших, что для укрепления державы следует отвести под овечьи стойбища все, какие возможно, земли, королева разразилась сорокаминутной благодарственной речью, пересыпанной цитатами из Аристотеля, Платона и любимого Сенеки. Сомневаюсь, что, кроме этих самых цитат, представители сословий вынесли из речи обожаемой государыни что-либо ценное. Но одно можно было сказать точно: сдаваться на милость денежных мешков обнищавшая королева явно не собиралась.

А спустя несколько дней по Лондону стали расползаться невнятные, но все более упорные слухи о неслыханных богатствах земель по ту сторону Атлантики, о стране, где золото валяется под ногами и дети играют в расшибалочку сапфирами и топазами. Некоторые из завсегдатаев столичных таверн даже утверждали, что видели собственными глазами карту основанного тамплиерами государства на территории не изведанного по сию пору Нового Света. Честно говоря, я не был удивлен, что впервые эту карту видели в “Дупле сороки”. К концу недели по Лондону гулял как минимум десяток “единственных” копий первоначального секретного плана. Еще один, почти законченный, я наблюдал, завернув на огонек к дядюшке Филадельфу.

Стоит ли удивляться, что спустя десять суток после благополучного воцарения законной правительницы последовало учреждение Вест-индской Обсерваторной, сиречь исследовательской или разведывательной, а также Вест-индской Торговой компаний. Держателем контрольного пакета акций в них, как водится, была королева. Однако коммерческий успех этой финансовой махинации был потрясающим. Даже Лис восхищенно качал головой, наблюдая, как раскупаются обеспеченные ветром дальних странствий акции.

По-хорошему, нам следовало уже покинуть этот мир, предоставив его самому себе. Но пока облегченно вздохнуть ни ему, ни нам не удавалось. Герои недавних событий, мы были в центре внимания светской публики, толпой валившей набиться в друзья “спасителям отечества”. Исчезновение же на глазах у ликующей толпы отнюдь не входило в институтские планы. К тому же Мишель Дюнуар, по-прежнему руководивший деятельностью европейской резидентуры, придя в себя после сообщения о бегстве Рейли, упорно настаивал на продолжении нашей командировки.

Несомненно, британский узел был скорее распутан, чем разрублен, но все же угроза испанского нашествия все еще явственно висела над Англией. К тому же пропавший Рейли, как туз из рукава, мог показаться когда угодно, и сбрасывать его со счетов было бы неосмотрительно. А потому меня вновь ожидала встреча с дорогим братом Генрихом, Лиса не менее увлекательное путешествие в Московию… В общем, на ближайшие полгода, а то и год пан Михал уже подобрал для нас весьма своеобразную программу увеселений. Оставалось ждать лишь санкции институтского руководства.

Пока что ее не было. Высоколобые разработчики, напрягая свои зашкаливавшие IQ, строили версии и реверсии развития событий, обсуждали варианты контрвекторного взаимодействия этносоциальных структур в условиях столкновения экономико-клерикальных констант. Группа этического надзора крушила их логичные построения лекциями о гуманизме и незамутненности высокой цели межмирового энергетического баланса. Мы же тем временем готовились к аудиенции у несомненно благословенной и богоданной королевы Елизаветы, наконец вполне ощутившей, что трон – это не просто изукрашенное кресло, наспех поставленное в роскошном доме, полном гобеленов и сквозняков, а стало быть, вполне готовой по-царски принять и наградить всех, кого сочла достойными.

132